ПАПЕ ПОСВЯЩАЮ...

Кто эта девчушка, от роду лет пяти,

Растрепанные косички, хохочущая от души,

Сверкают сквозь маску глазки, на щечках её – шоколад

Сияющая от счастья, сидит на отцовских плечах?

Я вспомнила своё детство, как падают конфетти,

Бенгальских огней искринки, рассыпанный серпантин,

Мы с папой вместе кружимся, кричим в Новогоднюю Ночь,

Чтоб новое счастье случилось, и доброе всё сбылось...

ОСЕНЬ:

Спешит на старой машине, настала грибная пора.

Любимый мотивчик мурлыча, отец полон радости и озорства.

… Шумели высокие сосны и спорили с березняком:

Удобно ль груздям под листвою, а может теплее под мхом?

Отец исчезал на время, грибные сверяя места,

И возвращался довольный, торжественно глядя в глаза.

ЮНОСТЬ:

Отец внимательно смотрит на глупую юность мою,

Заботливою рукою удерживает на краю.

Девичьи года пролетели, и поседевший отец

Открыл мне зрелости двери, напутствовать не забыв.

СЕМЬЯ:

Когда ты внучат ласкаешь, светлеет твоё лицо,

Ванюшке сжимаешь ладони, Валюшке целуешь в ушко,

Им шепчешь стихи и сказки, смеешься, кудахчешь, поешь.

И ощущение счастья - в сияющих детских глазах.

БОЛЕЗНЬ:

От кашля задыхаясь, стоит у окна отец.

От недуга сотрясается измученный силуэт.

А боль неотвратимо гасила в тебе тепло,

И на лице сотворило отчаяние полотно.

"Родной мой, любимый папа, неужели это конец?"

Взволнованные объятия и бешеный стук сердец.

Невыносимые страдания, и я на коленях молю:

"Господи, дай утешение, облегчи участь отцу!"

Кто эта женщина в чёрном? Потухли от слез глаза,

Растрепанная прическа, и вывернута душа.

Приглаживает брови, целует холодный лоб,

У изголовья отцовского сидит этой ночью дочь.